Ангельская ярость - Страница 50

А потому заезжал в гараж собственного особняка он в очень даже приподнятом настроении.

По крайней мере, так было, пока он не оказался в самом доме.

Вроде бы ничего особенного — в доме был выключен весь свет. И жены с дочкой нигде не было видно… Конечно можно было бы предположить что они у кого-то в гостях… Но против этого говорило два факта. Первый — жена бы никогда не ушла с дому, его не предупредив. Уж такие они издержки малого и среднего бизнеса. А во-вторых — его чутье. То самое звериное чутье матерого хищника, которое уже не раз спасало ему жизнь. И сейчас оно просто вопило об опасности…

Очень быстро в его руке появился, вынутый из одного из множества тайников раскиданных по всему дому, пистолет. И теперь он мучительно решал, как поступить дальше. С одной стороны надо бежать куда подальше… Но с другой — неизвестно где его родные и все ли с ними хорошо…

Впрочем, решить он так и не успел — со второго этажа раздался детский смех. Это и предопределило его дальнейшие действия. Ноги сами понесли его в сторону источника звука…

Влетев в комнату дочки Кичинский замер увидев почти идиллическую картину.

Его дочка сидела на полу, играясь с какой-то маленькой и пушистой зверушкой, в то время как его жена сонно уместилась в кресле в углу…

Но вот именно что картина была 'почти' идиллической.

А все дело в том, что, во-первых, взгляд его ненаглядной Оленьки был совсем стеклянным, как это бывает у только, что вколовших себе дозу герыча наркоманов со стажем. Уж он-то насмотрелся в свое время на подобное. Во-вторых — комната была погружена в полумрак и освещена несколькими непонятными шарами красного цвета. Это создавало какую-то жуткую атмосферу…

— Катя, посмотри, кто нам пришел, — прозвучал откуда-то позади кресла с его женой, ласковый голос молодой девушки.

— Ой! Папка! — обрадовалась малышка, на мгновение, оторвавшись от своей живой игрушки. — Смотри, какого пушистика мне тетя Лекс подарила! Можно я его оставлю себе? — и будто совсем забыв об отце, вновь вернулась к прерванной игре.

— Можно-можно, — ответил все тот же голос. Девочка, радостно засмеявшись, заключила зверька в свои маленькие объятия. А голос чуть тише добавил. — Сиротам вообще многое можно…

— Кто ты?! Покажись! — рявкнул мужчина, наводя дуло пистолета на то место, где, судя по звуку, находилась незнакомка.

— Ладно, — хихикнул голос. — Ау, а я здесь! — теперь голос звучал уже со стороны окна. Вздрогнув, мужчина резко развернулся.

На подоконнике открытого окна с комфортом разместилась молодая девушка в светлых одеждах. Левая нога была подтянута к подбородку, а правая свободно болталась по ту сторону окна. Ни дать, ни взять — принцесса в романтическо-меланхолическом настроении перед тем как ложиться спать… Но картину портило какое-то отрешенное выражение ее лица. И от которого звериное чутье Кичинского просто взвыло о смертельной опасности.

— Кто ты?! — более жестко и с угрожающими нотками в голосе переборов свой испуг, повторил свой вопрос мужчина.

— А что — не узнаешь? — огромные голубые глаза, которые сейчас выглядели как самые непроглядные глубины мирового океана, смотрели прямо. Ее губ тронула холодная, змеиная улыбка. — Как это нехорошо — не запоминать тех, кого убил…

— Что за бред ты несешь?! — рявкнул мужчина, нажимая на курок. Все-таки нервы у него не железные.

Грохнул один выстрел, второй, третий… Но девушка продолжала все так же флегматично сидеть на подоконнике. Пули зависли прямо напротив ее лба.

— Папа! Зачем так шуметь?! — обижено закричала дочка, зажимая ладошками уши. Ее поддержал возмущенный писк зверька на ее коленях. — Лекс, ну скажи ты ему! — кинулась она к незнакомке.

В ответ та ласково ее обняла и из воздуха! достала какую-то замысловатую игрушку.

— Вот — мне ее один знакомый эльф сделал. А я дарю ее тебе. Так что не надо на него обижаться. Хорошо?

— Угу… — кивнула девчушка, сосредоточено крутя эту самую игрушку в руках.

— Да кто же ты? — обессилено спросил мужчина, падая на колени.

— Ты уже получил ответ. Теперь тебе осталось лишь вспомнить… Хотя… — она как-то странно посмотрела на него. — Четырнадцать человек убитых собственноручно, и приказ о смерти еще трех десятков… это все-таки много, чтобы узнать среди них меня… К тому же тогда я имела совсем другой вид… — последние слова прозвучали уже далеко не женским голосом. Теперь перед братком все в той же позе сидел молодой парень…

Вот его Кичинский узнал мгновенно.

— Ты?!! Но как же так?! Ты ведь мертв! Я сам видел, как тебя закапывали!

— Ну… Воскреснуть не так уже и сложно, если знаешь что надо делать, или если тебе просто очень повезет, — ответил покойник, вновь принимая облик девушки.

— Что тебе надо?

— Мести. Чего же еще? Ведь ты повинен и в смерти моего отца…

— Делай со мной что хочешь, лишь молю — не трогай моих родных…

— Я и так сделаю с тобой все, что захочу. А они… — на мгновение она улыбнулась мертвенной улыбкой. — Их я не трону — не имею такой привычки воевать с женщинами и детьми… Хотя память им все же придется подправить… Но ты этого уже не застанешь… Кстати, если тебе интересно, то ты единственный пока еще живой из моего списка. Последний из тех, кто был замешан в твоем отмазывании — пять минут назад был зверски убит сатанистами. По крайней мере так решат те, кто обнаружит останки всех виновников сваленных в кучку в центре огромной пентаграммы… Уж поверь мне — демоны знают, как именно приносить кровавые жертвоприношения.